Четверг
28.03.2024
16:08
Форма входа
Поиск
Календарь
«  Март 2013  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 101
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    Cайт села Денежниково

    Главная » 2013 » Март » 2 » Письмо из Денежниково. 1917 год
    19:41
    Письмо из Денежниково. 1917 год

     

     

    Сергей   Афанасьевский,  краевед г. Старобельск

    Известно, что сослагательное наклонение неприменимо к истории. Бесполезны наши суждения типа « если бы тогда-то сделать то-то и не делать того-то, то все было бы по-другому (лучше)». Все, поздно. Историю назад не вернешь. Но так устроен человек, что в памяти своей он  все равно возвращается к переломным периодам как своей личной, так и общественной истории и мучительно думает – « Где была ошибка? Где нужно было бы повернуть немного  в другую сторону, а то и развернуться на 180 градусов?»

    Любителей рассуждений на тему «если бы» (как профессионалов, так и аматоров) всегда привлекал 1917 год. Кто считает ошибкой Октябрьскую революцию, а кто и Февральскую. Весьма вероятно, что кто-то, читая предыдущую главу подумал: «жаль, что немцы не остались на Украине в 1918 году, было бы больше порядка». Но мы не можем смотреть на происходившие тогда события глазами офицера Белой Армии. Для него несомненно, что октябрьский переворот – это воцарение Хама и нет никакого оправдания этому режиму.

    Мы дадим слово простому крестьянину Осипу Кидалову, жителю дер. Денежниково  Старобельского уезда. Его «выступление» попало к нам, в
    XXI век в виде письма к своему старшему сыну Порфирию Кидалову на фронт 1-й Мировой войны летом  1917 года. За неграмотного отца письмо  писал младший сын Федька. Письмо приводится полностью, без малейших корректировок, только с исправлением орфографических ошибок. Прочтите его. Это живая история.


    Порфирий Кидалов, 1916 год

    Текст письма:

                        « Родное наше дитя, Парфиша!

    Письмо твое получили. Как мы обрадовались, что ты жив, здоров. Мать наша глаза от слез высушила, плохо уже видит. Мы живы, но не здоровы. Семья наша очень нуждается во всем, в хлебе, а о сале мы забыли, какое оно. Посылочку хотели тебе прислать, но нечего в нее положить. Коровенку пока держим, но её кормить досыта нечем, оттого и молочка дает мало.

    На твоих дружков получили похоронные. Бедные родители плачут, а женки прямо рехнулись рассудком, у них деточки махоньки: у Мишки пятерко, а у Петьки четверко. Ты знаешь, какая у них бедность была, а сейчас совсем все разорились. Многие у нас ходят по миру, просят подаяния. У бедных нечего дать, а богатые возле порогов и ворот попривязывали таких злых кобелей, что не только во двор зайти, но страшно и по улице мимо двора проходить. Мы так переживаем, когда во двор заходит десятник с письмом в руках, думаем, не похоронные ли несут? Но бог милостив, все хорошо обходится.

    Мы посеяли 3 десятинки пшенички, но землица плохо обработана. Лошаденка-то больно старая-то и худая, кормить-то хорошо нечем. Да и зернышко-то больно худое, надеемся, должно уродиться пудиков по 15-20* и то бы было хорошо. Садим капусту, бурачки, тыкву, будем питаться, как зайчишки. Хотели поросеночка заиметь, но его кормить нечем. Было 10 курочек, троих хорь задушил, а одну Петрова свинья слопала, одну к празднику зарезали. Так и живем и тебя ожидаем.

    Братан твой Федя подрастает, окончил школу, учился четыре года. Сестры твои живы, здоровы, кланяются тебе и Федя тоже.

    Сильно обирают нас поборами, считай за малым не каждый день ходят и ездят монашки, просят для раненых холст для бинтов, яички, маслицо, сальцо, что не увидят, то и просят. Увидят полотенце, тоже просят. Я говорю: «Полотенцем мы вытираем лица. Если отдать его вам, то вытирать лицо мне придется рубахой, а бабам подолом.» Но они такие бессовестные, не доведи боже. Какое у нас маслицо и сало, когда началась война, то мы его не видим, не то чтобы кушать. А если курочки и снесут яиц какой десяток, то мы отдаем торговцам за коробку спичек. Монашки врут, у нас в окружности и госпиталя и раненых нет, все напрошенное себе оставляют. А какие они здоровенные! У каждой морда, как решето, толстенные-растолстенные, в наши двери в дом не влазят прямо, а поворачиваются боком. Их уже бабы боятся. Гуторят, если не дашь, то сами возьмут. А ребятишки увидят монашек, от страху прячутся.

    На днях по нашему селу носили большую икону на носилках с Георгиевским крестом. Говорят, Почаевская богоматерь. По дворам день и ночь служили молебны. Попы пообирали сундуки наших баб, все холсты позабирали, у них была установлена такса: за молебен 10 аршин холста, 100 штук яиц, один горшок масла или 2 куска сала, у кого пасека и мед брали. Деньги не охотно брали, говорят, что они дешевы, а золотые пятерки и десятки с охотой забирали, едва рук не отрывали. Мы с бабкой молебна не служили, нечем у нас платить. Может и грешно нам, но бог бедным должен простить. Нас за это соседи упрекают, но ничего, пускай они делают по-своему, а мы по-своему.

    Порфиша, если бы ты видел этих попов, что служили молебны. Такие ядреные да пузатые. Я говорил твоей матери, что таким бы одним попом я бы за день 3 десятины спахал и посеял, а то конем чуть ли не полмесяца без пахоты, а только бороной скородил, сев проводил. А она и ну меня отчитывать, называет греховодником, басурманом, говорит, что попы слуги божьи, что их жизнь праведная, они будут в царстве небесном, а ты Осип, в аду кромешном. В Денежниково старики баяли, что когда царя не будя, то у помещиков и богатеев отберут землю, скотину, зерно, пораздадут бедным мужикам и вдовам.

    Ань царя прогнали и его министров, а Кирьян, Кондратский, Заходяченко** так и живут, но никто их не трогает, даже присылают драгун охранять их хозяйство. Все так и осталось, как при царе. Мужики бают, только вывеску изменили на сельском правлении написали «Сельская земская управа», а старосту теперь величают председателем управы. Те же богатеи и управляют миром. Выходит по-денежниковской поговорке «Те же портки, только повернули назад пуговками».

    Сынок, нужно бы домой возвращаться, а то вы воюете, а Кирьян, Кондратский, Заходяченко не воевали, а сидят дома, бедных мужиков и баб обирают и наживаются на нашем поту и крови. В село кое-кто уже приехали: Афоня, Мишка, Семка, их ищут как дезертиров, а они себе живут, работают в поле, косят, убирают, а в поле урядник и стражник не ездят, боятся. Мужики говорят, что у них есть оружие.

    Приезжай, сынок, мы тебе подсмотрели невесту красивую, умную, работящую, зовут ее Дуняшей. Целуем тебя всей семьей. Благословляем тебя, сынок, крестным знамением, да спасет тебя Бог от пули летящей, от осколков шипящих, от острого меча и газа иприта. Письмо писал Федя – твой братан.

    3 августа, четверг, 1917 г.»                     

    Примечания  :    * 2,5 – 3,2 центнера с гектара;

    **крупные землевладельцы в Штормовской волости.

    Текст письма передал Г.Н. Ежак, уроженец Денежниково. Он знал Федю Кидалова с 1914 года.

     

    Продолжение следует...

    Прикрепления: Картинка 1
    Просмотров: 901 | Добавил: sartem | Теги: Октябрьская революция, Февральская революция, Денежниково, Штормовская волость, Старобельский уезд | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *: